Кривая яблоня когда-нибудь завалится
Часто православные родители, вдохновившись литературой, в которой говорится, к каким высоким идеалам нужно стремиться в воспитании детей, обнаруживают два факта. Первый – это острое желание, чтобы их дети как-то сразу оказались святыми («ах, как бы это было хорошо и удобно, и положительно в глазах окружающих!»), чтобы отношения с детьми стали отрадой и утешением. И второй – что дети ни в какую не соответствуют заявленным в книгах идеалам, мало того, они доставляют множество разочарований и даже скорбей. Родительское тщеславие постоянно подсказывает «неоспоримые достоинства нашего ребенка», но они вдруг почему-то начинают меркнуть перед подсказанными тем же тщеславием «безусловными недостатками»:
«Ах, какой он у меня неусидчивый, учителя на него жалуются, да и мы дома устаем от постоянного движения и всяких выдумок. То лезет в шкаф, то пылесос разбирает, то потрошит цветочные горшки! Не ребенок, а природное бедствие какое-то! Ведь есть же спокойные детки: сидят, книжечки читают… а наш…»;
«Сколько раз отправляли дочку во всевозможные детские летние лагеря. Природа, чистый воздух, красота. А теперь ее на природу и не вытащить. «Достала, – говорит, – меня ваша природа!». А в переходном возрасте и в храм стало трудно ее приводить»;
«Нашему все скучно, кроме компьютера ему ничего не надо… и мы не знаем, что уже с ним делать. Говорим: «Хоть бы книжки почитал! Вот мы в детстве… а ты только в монитор смотришь», – что об стенку горох, все без толку».
Высказываем, отчитываем, укоряем, навязываем, занудствуем, висим над нашими детьми недовольными лицами. «Злость жены изменяет взгляд ее и делает лице ее мрачным, как у медведя» (Сир. 25, 19) – понятно, что сказано это не только про лицо жены или матери. Потом, обнаруживая у себя это «медвежье лицо», мы сокрушаемся, что не представляем из себя тех родителей, которыми хотим быть. Совесть подсказывает и то, что проблемы наших детей растут из наших духовных немощей.
Что делать? Исправляться, конечно!
Наверное, нет ни одного более или менее вменяемого родителя, который бы не каялся в каких-то своих «родительских» грехах. Каемся, что, несмотря на всю любовь к детям, мы все равно не умеем совсем на них не раздражаться (а частенько просто сдержаться не можем даже из-за пустяка). Каемся, что, несмотря на всю заботу о детях, у нас находится для них слишком мало времени (а иногда и совсем не находится спокойного часа, чтобы просто поговорить). Каемся, что хотели бы еще деток, но и с имеющимися не занимаемся столько, сколько хотелось бы в идеале. Словом, каемся, что мы не долготерпим, не милосердствуем, ищем своего, раздражаемся, не доверяем… не любим по-настоящему наших любимых детей. В надежде хоть на какое-то исправление в будущем мы пытаемся заняться собой, учимся не срываться сразу в крик или всегда молиться во время общения с детьми, боремся со своими душевными недугами, читая полезную духовную литературу и советуясь со священником. И правильно делаем, ведь без этих наших слабых потуг из нас не то что родитель, но и просто человек не получится. Все эти действия необходимы, доброе намерение Господь и видит, и поддерживает.
Время идет, работа над собой продвигается черепашьим шагом… а дети как были «не святыми», так ими и остаются. «И что-то как-то иногда совсем не радостно…».
Неужели углубленная работа над собой напрасна? Да не может такого быть!
Дело в том, что мы часто забываем: существует жизнь духа и жизнь души. Разница между взрослым и ребенком заключается только в том, что у взрослого должен превалировать дух, это его законное состояние, по слову святителя Феофана Затворника. А ребенку до этого законного состояния еще нужно дорасти, в его жизни чаще преобладает душа, еще становящаяся, противоречивая и ищущая. Средства настройки духовной и душевной жизни различны, но обе эти стороны требуют родительского внимания, реального участия взрослого. Когда взрослые ратуют только за качественную духовную жизнь, обязательно случается кризис, детский бунт или подростковая революция. Если яблоня в саду растет криво, но садовник не выправляет ее, а наоборот, тянет ствол в ту же сторону, то когда-нибудь она обязательно надломится и упадет.
Медвежьи услуги
Что же такое душевная жизнь и как ее настроить у ребенка? (перефразируя название книги святителя Феофана).
По учению святых отцов, у человеческой души есть три силы – сила мысли, сила желания и сила чувства. Возбуждаются и питаются наши мысли, желания и чувства извне через познание, впечатления, воображение и память – это если коротенько. Так вот, нам, родителям, хорошо бы периодически задаваться вопросом, достаточно ли внимания мы уделяем душевной жизни своего ребенка. Не теоретической подготовке, исследованию разнообразных книг по детской психологии, изучению методов развития ребенка, а реальному живому общению.
Часто родителям хочется иметь добрых и послушных детей, которые в определенные моменты жизни находились бы рядом и радовали своим присутствием и положительным поведением, но в нужный момент начинали бы существовать как бы параллельно, не мешая личной жизни взрослых. Дети как статус, как дополнение к жизни, как источник особых родительских удовольствий. Мда… это одна из серьезных проблем современного родительского сознания. Проблема обсуждаема сегодня. Не только конференции, статьи и передачи посвящаются этой социокультурной проблеме, но и мультики. Да-да мультики!
Смотрели ли вы мультсериал «Маша и Медведь»? Если нет, то обязательно посмотрите. Если будете смотреть его вместе с детьми, то семья получит двойную пользу: дети порадуются сюжету, героям, музыке, а родители поразмышляют над серьезнейшими проблемами родительства.
Несмотря на разнообразие сюжетов, тема, в принципе, одна – трудности общения взрослого и ребенка. Медведь – взрослый, Маша – типичный ребенок. Медведь, закончив цирковую карьеру, добившись в жизни определенных успехов, о чем свидетельствуют многочисленные кубки и грамоты, живет в уютном лесном домике. Домик Миши – это земной рай для тех, кто жаждет счастливого и спокойного отдыха. Быт налажен и не требует особых вмешательств, поэтому Миша каждый день свободное время посвящает разнообразным хобби. Завязка почти всех сюжетов такова: как только Миша собирается порыбачить, решить сложную шахматную задачу, заняться огородом, разгадать кроссворд или тихо-мирно встретить Новый год, появляется Маша. Девочка, в принципе, хочет того же, что и Миша, – интересно провести время, – но интересы у них совершенно различны.
А дальше начинается то, что ежедневно происходит в самых типичных современных семьях: медведь пытается отвязаться от Маши, занять ее чем-нибудь, иногда даже прячется или убегает, только бы не прерывать занятие любимым делом, которое обещало столько удовольствия.
Умные игрушки, первые компьютеры, которые обучат вашего ребенка азбуке, Чебурашки, поющие двадцать песенок подряд, сотовые телефоны для грудничков, рассказывающие сами себя книжки и многое-многое другое – вот то, чем родители защищаются от своих детей, требующих внимания. Ведь очень просто сунуть в руки малышу такую сложную игрушку, которая не сразу ему наскучит, да еще и пользу принесет, обучит и разовьет, по словам производителей. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не мешало нам заниматься нашими делами.
Некоторые родители признаются в том, что им скучно играть с ребенком: «Мне бы хотелось, чтобы он скорее подрос, чтобы можно было с ним играть в какие-нибудь интересные, сложные игры. А пока что… Сегодня же существует множество развивающих игрушек!»
Но, во-первых, если мы не хотим играть сегодня, то вряд ли захотим потом, ведь потом тоже найдутся «важные и серьезные дела». А во-вторых, мы как-то забываем, что если сегодня мы ставим между нами и ребенком какого- нибудь неодушевленного посредника-игрушку, то через несколько лет дитя просто сядет за компьютер, уйдет в виртуальный мир и скажет нам: «Отстаньте!».
Что же делает Миша? Скрепя сердце, через «не хочу», он оставляет свои дела, свои удовольствия и начинает общаться с Машей. Иногда они играют, но чаще просто делают что-то вместе. Миша просто служит девочке, служит своим вниманием, временем, возможностями. И эти медвежьи услуги не пропадают даром: Маша не только научается рыбачить или делать ремонт, но естественно и незаметно научается главному – служению ближнему. Да, внешне она остается все тем же ребенком, шаловливым, иногда наглым и неуправляемым, любопытным и бесстрашным, но внутренне она, безусловно, приобретает сокровища, которые пока едва- едва себя обнаруживают: Маша учится уступать, заботиться, исправлять свои проступки, делать приятные сюрпризы и т. д.
Для Миши же общение с Машей было бы просто спасительным, если бы речь шла не о медведе, а о человеке. Вся его жизнь превращается в постоянные аскетические упражнения. Он не только служит Маше, но и учится каяться в своих педагогических промахах, в неумении сдержать первые негативные эмоции. И главное – он учится получать удовольствие от игры, его «родительская» жизнь становится через это счастливой и полноценной.
«Детство кончится когда-то»
В «Домострое» говорится о том, что родитель не должен играть со своим чадом, дабы не нарушить в его глазах семейную иерархию. Но с тех пор появилась такая форма отношений родителей и детей как дружба, в XVII веке недопустимая. Подчеркиваю – не партнерство, а именно дружба, без которой невозможно представить себе настоящей любви. Дружба подразумевает общность интересов и дел. Особенно это относится к играм и забавам.
Детство должно оставаться детством во всей его полноте. Забавы, шалости, открытия мира в большинстве своем могут быть не греховны. Нам только нужно поднапрячь свою память и воображение, чтобы составить огромный список возможных игр и забав, способных украсить любое детство. Медведь Миша, кстати, часто так поступает, чтобы понять Машу и помочь ей – он вспоминает себя в детском возрасте. Вспоминает, как с ним играл его папа-медведь. «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк. 6, 31).
Журнал "Православный вестник"